Однажды в Осло, в год 125-летия великого Эдварда Мунка сотрудница национальной галереи на вопрос «Стоит ли посмотреть еще и другую обширную ретроспективу?» (в другом музее), немного смущенно ответила: «Вряд ли. Он очень много повторялся. Вряд ли вы увидите что-то новое». Нам хватило одной выставки: штуки четыре знаменитого «Крика», пять версий «Поцелуя», три варианта «Девушек на мосту» и так далее… Что это? Художник искал самое точное выражение выстраданной мысли? Или тиражировал понравившийся публике образ? В отношении Мунка у меня нет ответа. Кто сможет постичь мысли великого живописца? Но такие же вопросы возникают и в связи с другими, куда менее именитыми художниками.
Вот, например, любимый многими, воспроизведенный на миллионах постеров Эдуард Кортес (1882-1969) – испанец по происхождению, влюбившийся во Францию и поселившийся в Париже. Сколько у него видов вечернего Парижа? Двадцать, пятьдесят, сто, триста? Не счесть. Манеру и сюжет переняли десятки других художников, часто довольно именитых, а в результате имеем гектары (иначе измерить не могу) Елисейских полей, запечатленных на тысячах почти неотличимых полотен.
А вот другой Кортес – Франциско, тоже испанец, но уже наш современник и довольно молодой человек. Бесконечная галерея одного и того же женского образа, чувственного и мягко, в средиземноморском антураже цветов и синего неба (впрочем, есть и две-три другие сюжетные линии). Стоимость каждой картины – тысячи и тысячи долларов, не скажешь, какая лучше. Поиск идеала или массовое производство?
Джон Миллер – англичанин, уроженец Лондона и житель близлежащего Корнуола, прославивший курортное местечко в 1970 до такой степени, что стал местной достопримечательностью, «гением места». Опять же – десятки картин с видами корнуольского пляжа и дамами с зонтиками и в кринолинах. Зайдите на любой интернет-аукцион живописи – найдете парочку шедевров.
А теперь вернемся в Испанию. Более того – к уже знакомой славной фамилии Кортес. Погуглив слегка, находим несколько картин – портреты весьма сексапильной особы в разных обличьях. Поверхностный искусствоведческий анализ показывает (и подтверждается надписями на некоторых полотнах), что сей безымянный Кортес заимствовал образы и сюжеты у разных художников, но модель – всегда одна. Об этом художнике по фамилии Кортес ничего не известно: даже имени, даже лет жизни! Продавцы его картин приводят маркетингово выгодные датировки – 1930-е. Вряд ли. Владелец одного из этих полотен рассказывает, что холст был приобретен у бродячих арт-дилеров, ездивших в 1970-е по маленьким испанским городкам от дома к дому.
А вот Хосе Пуйет Падилья (Jose Puyet Padilla, 1922-2004) известен куда больше и даже удостоился статьи в англоязычной Википедии. Падилья был популярен в родной Испании, но и в США. И у него маниакальный повтор одной и той же модели, одного и того же сюжета: сексуальная девица в разных обличьях – то с веером, то в мантилье, иногда с джентльменом порочной внешности на заднем плане.
Взять отдельную картину большинства из названных художников – если и не шедевр, то несомненное украшение любой коллекции. Поставить в ряд десять картин – трюизм и скука. И это не только к троящимся Кортесам относится, но и к несомненно великим: помню свою обескураженность от посещения больших выставок Тышлера и даже безумно любимого мной Шагала: сколько ж повторов! нельзя ли было сократить экспозицию?
Для коллекционера живописи – вопрос не праздный. Можно очень полюбить одну картину, но отказаться от покупки, увидев пять похожих того же художника-однолюба, художника-маньяка. Может, стоит поменьше пользоваться Гуглом и Яндексом, получать наслаждение от приобретенного полотна и не сравнивать?
Вот и у меня (возвращаясь к личному опыту) висит картина Хуана Валеры Монторо – или как правильно склонять его имя? – девушка с бокалом. Хуан Валера Монторо (Juan Valera Montoro). родился в 1923 г. в Аликанте (Испания). Учился у Родригеса Сан Клементе (который, в свою очередь, был учеником знаменитого живописца Хоакина Сорольи), также посещал занятия по изящным искусствам в Валенсии и Мадриде. В 60-70-е жил в Барселоне, выставлялся в Мадриде, Барселоне, Валенсии, Пальме-де-Майорка, а благодаря импресарио Херберту Арноту – также и в США (Нью-Йорк, Беверли Хиллс, Палм Спрингс). Жив ли сейчас – не знаю. Портрет девушки с бокалом относится, вероятно, к концу 60 – началу 70-х годов. Среди десятка картин Монторо, которые мне удалось разыскать в интернете, как минимум 7 – портреты все той же курносой девицы (ну ни разу не испанка! – в традиционном представлении о Кармен и ее соотечественницах). Всюду – стилизация антуража конца XIX века и стиля поздних импрессионистов. И только пара работ (в частности, очень нравящиеся мне «Рыбаки» - «Pescadores») написаны в совсем иной манере.
Эти повторы поубавили мое любование картиной и подвигли ее продать (по сходной цене в 25 тыс. рублей). Но, может, я не прав? И не надо так строго судить этих серийных маньяков, среди которых не только ремесленники, но и несомненные гении? Может, мы вообще имеем дело с явлением, а не с расчетливым маркетинговым ходом?
А если вдруг я все ж решусь продать, а Вы захотите купить, то вот сухая информация:
Масло, холст. Размер холста 41 х 33 см, с рамой – 47 х 40 см. Холст недавно был натянут на подрамник, рама тоже современная, дерево. Куплена в США.
